Юнг писал: «Руки – это инструмент делания, поэтому руки во сне означают делающую или исполняющую часть вас, способ, которым вы соприкасаетесь с различными вещами, способ, которым вы справляетесь с различными ситуациями – все это может быть выражено с помощью рук» (Заратустра, 1139).
В знаменитой пещере Пеш-Мерль на юге Франции доисторические художники буквально прикладывали ладони к стенам и распыляли поверх красную охру и черный уголь, после чего остались следы, видимые спустя 20 тысяч лет. Ясные пять расставленных пальцев наводят на мысль о проявленном потенциале зарождающегося человеческого сознания, которое демонстрирует себя через руки тех, кто оставил эти несравненные образы.
Руки знаменуют область, где полноценно властвует и творит сознание; они воплощают эффективность, производство, адаптацию, изобретательность, самовыражение и обладание волей создавать и разрушать. Теми же пальцами, которыми дается благословение, гладят ребенка или лечат рану, можно размозжить череп, вводить вирусы в компьютерные системы или зажечь спичку, которая спалит лес.
Идиомы, символически описывают то, как распоряжаются руки своей властью: «одной рукой» (сделать просто, без посторонней помощи), «чистые руки» (честность, беспристрастность), «быть под чьей-то рукой» (старинное выражение господства), ловкость рук (хитрить, обманывать). В «Безрукой девице» из сказки братьев Гримм, к примеру, можно увидеть, как женское мирское воплощение настолько запутанно и сбито с толку патриархальными нормами, что руки, символизирующие самовыражение, остаются совсем бездействующими.
Руки говорят в красноречивом молчании: сплетенные руки возлюбленных, успокаивающая рука на плече горюющего, поднятые руки военнопленных. Руки особо используются как дополнение или замена человеческого голоса: «пение» глухих, жесты-пиктограммы коренных народов, сигналы, которые подают руками атлеты, полицейские и солдаты.
Руки передают смыслы сквозь барьеры национальных культур и возрастов: взмах рукой как знак узнавания, открытая рука как знак намерения, палец у губ как призыв к молчанию. В индуистской и буддистской традиции именно жесты рук, мудры, делают символизм обрядов поклонения законченным и полноценным. Возможно, и руки в Пеш-Мерле похожим образом выражали жесты поклонения, или рассказывали историю, или, быть может, передавали приветствие доисторических предков своим потрясенным потомкам.
Рука бога Сабазия. Жест из трех поднятых пальцев означает благословение в этом мире и обещание бессмертия в следующем. Для нас это знак божественного принятия, поднимающийся из глубин. Бронза, 3 в .н.э.
3Ve.001 – The hand of the god Sabazios is raised in a three-fingered gesture of blessing for this world and promise of immortality in the next. It is a sign to us of divine acceptance emerging from the depths. Bronze sculpture, 3rd Century CE
Рука Евы. А.Дюрер, рисунок, 1507.
5Gx.010 – “Arm of Eve” by Albrecht Dürer. Drawing, 1507.
Отпечаток руки доисторического человека, который дошел до нас спустя 20 тысяч лет, показывающий анатомическую схожесть с нашими собственными руками. Он также говорит о многовековом психологическом родстве людей в желании создавать образы. Пещера Пеш-Мерль, Франция, 30-20 тыс. до н.э.
1Ca.015 – The actual handprint of a prehistoric human being reaches out across twenty thousand years to announce its anatomical likeness to our own hands. It announces as well an age-old psychological kinship in the desire to make images. Pech Merle Caves, Cabrerets, France. 20,000-15,000 BC
Jung writes: ‘The hands are the instrument of doing, so when you dream of the hands it means the doing or executing part of yourself, the way you touch things, the way you handle certain situations—all that can be expressed by the hands’ (Zarathustra, 1139).
Against the containing walls of the cave of Pech Merle, prehistoric artists apparently held their hands and blew red ochre and black cinder over them, leaving tracery visible 20,000 years later. The distinctive five fingers upraised suggest the expressive potential of emerging human consciousness brought into realization by hands like those that produced these incomparable images.
Hands signify the sovereign, world-creating reach of consciousness; they embody effectiveness, industry, adaptation, invention, self-expression and the possession of a will for creative and destructive ends. The same fingers that confer a blessing, stroke a child or tend a wound can smash a skull, drive viruses into computer systems or strike the match that sets a forest on fire.
Idioms describe the manner in which, symbolically, the hand exploits its power: single-handed, even-handed, underhanded, high-handed, sleight-of-hand. The “Handless Maiden” of the Grimm’s fairy tale, for example, can be seen as representing a feminine being-in-the-world that is psychically so bedeviled by the patriarchal attitude that the emblematic hands of self-expression are rendered passive.
Hands speak with eloquent silence: the clasped hands of lovers, the comforting hand on the shoulder of the grieving, the raised hands of prisoners of war. Hands are specifically employed in language as supplement or substitute for the human voice. The “signing” of the deaf, or the gestured pictographs of tribal peoples, or the hand signals of athletes, police and soldiers.
Hands convey meaning that penetrates barriers of species, nation or age: the wave of a hand in acknowledgement, the open hand as a sign of benign intent, a finger across the lips to enjoin silence. In Hindu and Buddhist traditions, hand positions known as mudras comprise a complete symbolism in rites of devotion. Perhaps the hands of Pech Merle similarly express the gestures of worship or tell a story, or, we may imagine, convey the greeting of primordial elders to their awed descendants.
Images from the ARAS Archive.